В общем, по моему настоянию в решение Президиума ВСНХ был внесен пункт, согласно которому задачей республиканских, краевых и областных советов народного хозяйства является развитие производства с целью обеспечения комплексного хозяйственного развития территорий. И с этой целью в их распоряжении должны находиться как необходимые ресурсы капитальных вложений, так и все предприятия, производство которых имеет значение для такого комплексного развития.
А сегодня утром я очень удачно попал на трамвай и приехал к зданию ВСНХ аж за двадцать минут до начала рабочего дня. И что-то меня дернуло пройтись до набережной Москвы реки. Унылое, ветреное февральское утро вдруг разорвало серую пелену лучами солнца, еще не выкатившегося из-за силуэтов московских домов, но уже подсветивших зимнее небо.
Вот уж поистине: «Нас утро встречает прохладой, нас ветром встречает река…» – сами собой замурлыкали губы «Песню о встречном», до написания которой осталось еще года три. Когда память услужливо подсказала первую строку последнего куплета – «Любить грешно ль, кудрявая…» – я хмыкнул под нос и заторопился на работу. Пора. Н-да, встречный… А ведь это дело надо, не откладывая, обсудить с Шацкиным!
Беседа наша, по доброй традиции, состоялась на привычной для нас обоих территории – в доме 10 по Большому Гнездниковскому переулку, который уже несколько лет, как стал и моим домом. Встретившись после работы с Лазарем на Старой площади (благо ЦКК располагался поблизости, на Ильинке), вы вместе отправились ко мне. Дверь нам открыла Мария Кондратьевна, и пока мы раздевались и переобувались в прихожей, она уже хлопотала насчет чая. Щацкин, разумеется, не забыл поинтересоваться – как детишки? И даже с минуту любовался на старшенького, ползавшего по паркетному полу с деревянным корабликом.
Пока мы расселись, пока похлебали чайку, вернулась из ОГПУ Лида. Так что заседали втроем, хотя Лида и отвлекалась несколько раз на детей.
– В связи с широким развертыванием работ в соответствии с пятилетним планом, – начинаю загодя обдуманный разговор, – у наших руководителей на местах может возникнуть искушение блеснуть перед начальством повышенными плановыми обязательствами. А средством исполнить обещанное, как водится у таких товарищей, станет нажим на рабочих. Этому надо противопоставить активное участие рядовых тружеников в подготовке планов…
Щацкин перебивает меня:
– Виктор, у нас, помнится, был уже разговор на эту тему больше года назад. Я не забыл. Уже сформированы на нескольких предприятиях рабочие плановые комиссии…
Теперь моя очередь перебить его:
– Зуря, речь не об отдельных комиссиях, да даже и не о многих. Речь идет о необходимости массового вовлечения рабочих в плановую работу, о массовом движении. Назовем его, скажем, встречным планированием, – смело иду на плагиат у нашего же собственного исторического опыта. – Щегольству повышенными обязательствами и нажиму на рабочих надо противопоставить конкретную проработку самими же рабочими и инженерами возможностей каждого завода, цеха, участка, улучшить постановку дела, поднять производительность труда и качество продукции, освоить новую технику, наладить выпуск более совершенных изделий.
– Так цель-то, получается, та же самая, что у администрации – перевыполнение плана? – уточняет Шацкин. – В итоге те же самые повышенные обязательства и выйдут.
Не на это должен быть упор! – втолковываю ему. – У нас есть государственные программы в рамках пятилетнего плана, есть разработанные под эти программы планы предприятий и трестов, есть договора с предприятиями-смежниками. Вопрос не в том, чтобы сделать непременно больше. Вопрос в том, чтобы обеспечить безусловное выполнение договорных обязательств и при этом повысить показатели качества и эффективности работы. Перекрывать количественные показатели есть смысл тогда, когда это согласуется с планами смежников, когда есть взаимная договоренность на этот счет. А то выйдет так, что ленинградские металлисты сделают какую-нибудь турбину на три месяца раньше срока, а строители электростанции затянут строительство на полгода. И какой от этого выигрыш? Вот если и строители справятся досрочно – тогда да. Тогда резон есть.
– Может быть, – подает голос Лида, только что вернувшаяся из алькова, где лежит в кроватке младшенькая, Надюша, – имеет смысл наладить рабочим таких предприятий-смежников постоянную взаимную связь и регулярно устраивать своего рода переклички, чтобы разобраться, как у кого идут дела? Ну, и помочь, при необходимости, наладить дело как следует. Не то один какой-нибудь отстающий завод сорвет исполнение договоров и потянет за собой вниз всех остальных? А рабочие его – на буксир, да и вытянут? – она слегка усмехнулась.
– А что, – оживляется Лазарь, – такой может оказаться очень действенным. И перекличку регулярную между заводами тоже полезно сделать…
Так у нас за столом рождаются разом аж три инициативы из моего прошлого: «встречное планирование», «перекличка цехов и заводов» и «общественный буксир». И главная проблема та же самая, что и в том самом прошлом: не дать их свести к бюрократическому формализму, и найти для большого числа рабочих свой интерес участвовать в этом движении. Потому что если не будет такого интереса, то не будет и массовых движений. Пошумят немного, да и заглохнут.
Первые публикации в прессе о рабочих починах пока не давали повода для далеко идущих выводов. Ясно было одно – движение разворачивалось, опираясь кое-где на активную поддержку партийных комитетов, а в ряде случаев – и администрации заводов. Щацкин сообщал, что запущенные в массы почины приобретают осмысленный характер в основном там, где есть крепкие хозрасчетные бригады, а в особенности на таких предприятиях, где создана общая система хозрасчетного вознаграждения рабочих, специалистов и администрации. А вот избежать того, чего я опасался и о чем предупреждал – не удалось. Ретивые попытки щеголять повышенными обязательствами, подбивая на это отдельных представителей рабочих, были нередки, как и попытки срывать взаимодействие рабочих коллективов заводов-смежников, под предлогом того, что нечего рабочим «чужого» предприятия совать нос не в свои дела.