Жернова истории 3 (СИ) - Страница 131

К оглавлению

131

– На Колыму-то собираетесь замахиваться? – там ведь тоже золото, и немалое. Лишним не будет, ведь индустриализация все слопает и не подавится. Долги по кредитам растут, внутреннее денежное обращение едва удерживаем от сползания в инфляцию. Правда, до такого непотребства, как в моей истории, мы не докатились, когда уже в 1928 году в эмиссионных балансах Госбанка более трети составляли сертификаты Союззолота в счет будущей добычи (причем по факту эти сертификаты реальной добычей обеспечивались в лучшем случае на четверть). Все-таки добычу удалось поднять за счет предоставления реальных льгот артельщикам и старателям, повышения государственной скупочной цены золота, улучшения снабжения приисков, расширения геологоразведки… Но, судя по словам Серебровского, сделано далеко еще не все, что нужно.

– Колыма… – с некоторой даже мечтательностью в голосе произносит Серебровский. – И туда доберемся. Уже этим летом откроем воздушную линию от Якутска. Эх, сразу такой кусок не откусить, ни людей, ни средств не хватает, хоть плачь! Не хотелось бы там так же дров наломать, как на Алдане в двадцать четвертом – двадцать пятом. Старатели за золотом валом повалили, а там нет ничего. Ни жилья, ни снабжения… Четыре года потом разгребали, до сих пор до конца не разгребли.

Глава 27
МТС

Мало еще знакомый чин из Наркомзема, – зовут его, помнится Тихон Михайлович Руднев, и занимает он пост заместителя начальника управления в Совхозцентре, – сначала прислушивается к нашему разговору с Серебровским, а потом бросает реплику:

– Золото, конечно, штука полезная, только ведь золотом страну не накормишь.

– К чему это вы, Тихон Михайлович? – оборачиваюсь к нему.

– А к тому, что надо было нажать вовремя на создание крупных зерносовхозов, технику дать в первую очередь туда, а не разбрасывать по МТС, и завалили бы вас сейчас зерном, – с некоторой запальчивостью заявляет он.

– Это вы про американский метод? – уточняю. – Мелкая вспашка, за счет этого – быстрая обработка почвы, и все прочее, как у Кэмпбелла в Штатах?

– Именно! – подтверждает он. – С имеющейся техникой можно было бы поднять огромные площади, и не зависеть уже от капризов хлебозаготовок.

Стоящий рядом с ним человек, – кажется, тоже из Наркомзема? – поморщился, и резко бросил:

– Тебе же и Осинский, и Макаров, сколько долбили, что нам эта американская показуха не годится! Они же на истощение почвы работают, сливки снять, карман набить, – а там хоть трава не расти…

– Ты что же, Федор Михайлович, не веришь, что в наших, советских условиях, природа этой американской системы изменится, что мы заставим ее работать на пользу социалистического строительства? – не уступал Руднев. – Ты же, помнится, сам за эту систему ратовал?

– Ратовал, – не стал отказываться новый собеседник. Федор Михайлович… Кто же это?

– Дурак был, вот и ратовал, – продолжал между тем названный Федором Михайловичем. – При мелкой вспашке такие требования к агротехнике и к очистке семенного материала, что нам, с нашими возможностями, этого пока не поднять. Ни кадров хороших не хватает, ни техники нужной. А нахрапом можно землю загубить – сорняки пойдут, истощение почв, падение урожайности. Не получится зерном завалить-то! И правильно меня за это из замнаркомов поперли. Теперь вот в Трактороцентре обретаюсь.

Уж не Полащук ли? Как раз его вроде с замнаркома снимали… Точно! А сейчас – начальник планового отдела Трактороцентра.

– Виктор Валентинович! – неожиданно Полащук переводит разговор на меня. – Вот вы в ВСНХ Планово-экономический отдел возглавляете. Никак в толк взять не могу, зачем такую сложную конструкцию с МТС придумали?

– Чем же сложную-то? – интересуюсь.

– Ну, как же! Вместо нормального государственного предприятия – акционерка. Да еще правление так хитро завертели, что там как к севу или уборке дело идет – раздоры одни. Не проще ли было бы МТС сделать госпредприятием, да и обслуживать окрестные хозяйства по обычным договорам?

Хороший вопросик. Тем более что сам к его решению руку приложил. Проще-то, оно, конечно, может и проще, но иная простота она, как известно, хуже воровства. Недаром же весь 1926 и 1927 год пришлось биться за то, чтобы не превратились МТС в местных монополистов, не слишком озабоченных урожайностью и соблюдением правил агротехники.

Пауза в разговоре с Полащуком затянулась. Спохватываюсь, и от своих мыслей возвращаюсь к беседе:

– Так, говорите, раздоры одни?

– Спорят до хрипоты, к партийному начальству бегают, в арбитраж жалобы несут… – подтверждает Федор Михайлович.

– Так это же хорошо! – отвечаю.

– Чего же хорошего? – удивляется мой собеседник.

– Хорошо то, что имеют возможность свои интересы отстаивать, и искать общее решение, которое более или менее устроило бы всех, – объясняю ему. – Вот в Средней Азии есть такое должностное лицо – мираб. Его задача – распределять воду для орошения. Так должность эта является выборной. И все равно, раньше на эту должность кто-нибудь из местных баев пролезал, чтобы всех односельчан в кулаке держать. Ты что же, хочешь по советской стране тракторных баев насажать?

– Ну, ты сравнил! – возмутился чиновник Трактороцентра. – Советского директора с каким-то азиатским баем равняешь!

– А чем наш бюрократ лучше бая? – возражаю ему. – Сядет такой «советский директор» на МТС, и, если ему укорот не давать, будет считать своим долгом побыстрее отпахать-отсеяться, а что там после на поле вырастет – уже не его забота. Так что уж лучше поспорить до хрипоты, но сделать дело как надо, а не как начальнику МТС удобнее.

131